♫ James Brown • This Is A Man's World ♫

Десятое февраля. Шестнадцатый день рождения должен был стать обычным днем в Хогвартсе, ничем не примечательным и таким же обыденным, каким он был каждый проведенный в стенах Альма-матер. Утром я получил несколько вежливых поздравлений от однокурсников, некоторые помнят об этом событии и без напоминаний, а ведь ирония - родной брат, пока учился здесь же, то ли забывал, то ли делал вид, что не знал и, проходя мимо меня, каждое 10 февраля лишь мимоходом стрелял глазами. И все - вот так, молча. Впрочем, это единственные воспоминания, связанные с датой в настоящее время, а в детстве все было иначе - ярче и звонче, открыв глаза я видел перед лицом подарки от родных, и нос приятно щекотал аромат свежей выпечки, разносившийся на весь дом. Никто не был против витающего пряного запаха моего любимого пирога с яблоками и корицей. Но это лишь до поступления Сириуса на Гриффиндор, потом все резко сошло на нет. Но ведь и я повзрослел. К чему мне праздничные застолья в и без того насыщенный и сумбурный график жизни? После завтрака я собирался строить планы на после учебное время, а вечером я собирался уединиться в библиотеке — как вдруг сова принесла конверт с отцовской печатью. Всего три слова: «Немедленно вернись домой». Ни объяснений, ни намека на причину. Лишь холодный приказ, не терпящий возражений.

Сердце сжалось. Мысли метались между худшими предположениями: что-то не так с моей Академией Полетов? Но я ведь уже объяснял, как это для меня важно, мы ведь привели все нужны доводы, он ведь меня понял. Что-то изменилось? Может, я сдал недостаточно хорошо пробные СОВ? Но ведь почти все П - почти, ладно. Я подтяну, время есть еще. Или... неужто Сириус наконец перешел ту грань, за которой даже наше имя не сможет его защитить?

Обратившись к Декану, я узнал, что и он, и Директор были уведомлены о срочном отъезде Регулуса, потому парня и направили на станцию в Хогсмид в сопровождении того же Слагхорна, не уступившего своим привычным расспросам:

— Мистер Блэк, вы больно молчаливы и задумчивы сегодня. Неужели так взросление на вас влияет? Помню себя в ваши годы... — Мужчина слегка рассмеялся, но тут же собрался с мыслями и продолжил. — Как поживают ваши родители? А брат? Я слышал, что мальчика выгнали из дома, но разве такое может быть возможным?

— Вы правы, профессор, я и правда немного растерян — не знаю, в чем может быть причина срочного путешествия домой, к тому же, даже не камином или аппарацией. Это немного заставляет задуматься — слишком много времени теряю. Но, конечно, не мне судить о важности этого. Родители, насколько мне известно, в здравии... — Более мне нечего было ответить, хотя и понимал, что тишина будет красноречивее дежурного светского ответа. Я и сам не понимал, что произошло со старшим братом, но этот вызов — мне уже казаться начинало, что произошло что-то ужасное.

Другими вопросами понимающий профессор не стал меня загружать и, дождавшись поезда, направился по своим делам в Хогсмид. За ананасами засахаренными, наверняка, его запасы сладости уже иссякли. Я невольно улыбнулся, вспоминая самый ужасный секретный секрет Декана, о котором знают абсолютно все.

Дорога в «Хогвартс-экспрессе» показалась вечностью. Я сидел в пустом купе, глядя на мелькающие за окном пейзажи, и пытался отогнать нарастающую тревогу. В Лондоне меня встретил Кричер, нетерпеливо обтирающий холодную кирпичную кладку стены. Этого я и ожидал, я сдержанно улыбнулся ему и подал руку. Эльф слабо обхватил мой палец своими руками и мы аппарировали в дом. Какие-то секунды времени. Привычная тошнота от мгновенного перемещения сделала мое лицо еще бледнее, чем обычно. Как же я ненавижу этот процесс. Вечерний особняк на площади Гриммо встретил меня гробовой тишиной. Ни признаков подготовки к празднику, ни намека на торжество — лишь тяжелое, давящее молчание, знакомое с детства. Что-то наверняка случилось. Но с кем?!

Мать встретила меня в холле. Ее холодным оценивающий взгляд скользнул по моей форме, будто проверяя, достоин ли я переступить порог.

— Приведи себя в порядок. И жди в своих покоях.

«Ждать чего?» — отчаянно хотелось спросить, но я лишь кивнул. Блэки не задают лишних вопросов. Я поднялся по лестнице, слыша, как где-то внизу скрипнула дверь. Чужие голоса. Я узнал низкий ворчливый тембр Трэверса и плавную речь Эйвери-старшего. Потом уже. спустя некоторое время — четкие, отмеренные шаги Люциуса Малфоя, так ходит только он. Наши манеры чем-то похожи, но он всегда был излишне громким, излишне болтливым — не Блэк, с этим ничего не поделаешь. Холодный ужас сковал мне грудь. Зачем они здесь? Что я сделал?

Внезапно воздух в комнате дрогнул. С характерным щелчком появился Кричер. Его большие глаза сияли необычным волнением, а в дрожащих руках он держал небольшую тарелку с идеальным куском пирога. Тот самый, с золотистой карамелизированной верхушкой и едва уловимым ароматом ванили, яблок, корицы и тёплого теста, который он всегда готовил мне на дни рождения.

— С возвращением, господин Регулус! Кричер... Кричер испек... — его голос дрожал от переполнявших его чувств. — Маленький господин должен помнить... должен знать...

Он умолк, услышав шаги в коридоре, и исчез с тихим хлопком. Но оставленный им пирог продолжал источать тонкий, почти волшебный аромат — аромат дома, детства, чего-то настоящего в этом мире ледяных условностей. Я не успел даже отломить кусочек. Но необъяснимое тепло уже разливалось по сердцу.

— Господина Регулуса ждут в кабинете хозяина! Срочно! — его шепот прозвучал прямо у моего уха.

Сердце заколотилось с новой силой. Я медленно спустился вниз, чувствуя, как каждый шаг отдается в висках. Дверь в кабинет отца была приоткрыта. Из нее струился теплый свет и доносился тот самый густой, сложный аромат — выдержанного бренди, древесного дыма дорогих сигар и воска для полировки красного дерева. Запах власти. Запах решений, меняющих судьбы.

Я вошел вслед за Кричером. Все взгляды устремились на меня. Отец, невозмутимый как всегда. Трэверс, нервно постукивающий пальцами. Эйвери-старший, наблюдающий с притворной расслабленностью. И Люциус Малфой — его холодный, безразличный взгляд скользнул по мне, изучая, оценивая, словно я был очередным артефактом в его коллекции, как банально. Одарил его в ответ еще более снисходительным взглядом и перевел уже совершенно другой на отца и старших гостей.

— Регулус.

— Добрый вечер, отец. Мистер Трэверс, мистер Эйвери, приятная встреча. Люциус... приветствую. Вы меня ожидали увидеть? — Я снова обратился к отцу, теряясь в догадках.

Отец жестом указал на кресло. Четвертое кресло. Рядом с ними. Не как сына. Как равного. Недоумение сменилось холодной решимостью. Вот как, значит. Этот день наступил именно сегодня?

Роксы наполнялись мановением палочки, пока я занимал свое место в кабинете. Передо мне стоял такой же напиток, как у отца, ровно столько же, сколько налил и себе. Без единого слова.

Я принял бокал, чувствуя, как холодный пот выступает под мантией. Но пальцы не дрогнули. Я поднес его к губам, одновременно со всеми, и первый глоток обжег язык и горло огненной волной. Вкус был сложным, почти яростным — дуб, дым, терпкость, и что-то ещё, незнакомое и пугающе взрослое. Пирог Кричера внезапно показался далеким воспоминанием из другого измерения. На мне был прикован любопытный хитрый взгляд блондина, что я упорно игнорировал. Наверняка, того съедает нетерпение и подмывает пошутить. Знает же, что я никогда бы себе не позволил тайные попойки с однокурсниками, а тут — буквально лишение алкогольной «чести» на его глазах.

Я чувствовал, как жар распространяется по жилам, пытаясь затуманить сознание. Но я сжал пальцы на тяжелом хрустале и сделал ещё один маленький глоток, встречая взгляд Эйвери-старшего, знавшего меня почти так же хорошо, как и своего сына. В его глазах не было ни одобрения, ни поощрения — лишь выжидающая тишина. Он ждал. Ждал, справлюсь ли я. Справлюсь ли с напитком, с ситуацией, с давлением.

«Не покажи слабости», — стучало в висках. «Не опозорь имя Блэков».

Я выпрямил спину, чувствуя, как пламя виски смешивается с холодной решимостью внутри. Этот напиток не приносил расслабления. Он был испытанием. И я должен был его пройти.

Молчание в кабинете затягивалось, становясь густым, как дым сигар. Все ждали. Особенно Малфой — его молчание было красноречивее любых слов. Он изучал меня, и я понимал: это лишь первое из многих испытаний, что ждут меня в этом новом, взрослом мире. Я встретил его взгляд, и в тот миг понял: детство, пироги Кричера, тихие дни в Хогвартсе — все это осталось в прошлом. Дверь захлопнулась.

Сегодня, в мой шестнадцатый день рождения, я стал не просто на год старше. Я стал Регулусом Блэком. Наследником. И мне предстояло доказать, что я этого достоин.

— Признаться, я был немного озадачен столь внезапным отъездом из Хогвартса, — негромко произнес я, проверяя смогу ли говорить так же спокойно, как и до обжигающей янтарной жидкости в горле. Признаться, это было горько и больно. Физически больно, однако, чудеса случаются не лишь на Рождество. — Но я действительно приятно удивлен нашей встрече. Простите, что заставил вас ждать.